В субботу в Москве завершился IX съезд Российского союза ректоров, в работе которого принял участие президент Дмитрий Медведев. Об итогах съезда и обсуждавшихся проблемах нашему обозревателю Андрею Чернакову рассказал ректор СПбГУ Николай Кропачев.

вопрос: Как вы оцениваете прошедший съезд?

ответ: Как удачный, успешный. Он показал понимание ректорским корпусом тех задач, которые стоят сегодня перед высшей школой. Главная из них - забота о качестве и доступности высшего образования.

в: А что лично вас зацепило?

о: Тон съезду задал импульс президентского выступления. Произвела впечатление и четкая позиция патриарха, призвавшего всех нас к пониманию той роли, которую сегодня играют наши вузы в вопросах нравственного воспитания. Прекрасно выступил глава РСР, ректор МГУ Виктор Антонович Садовничий, хотя по ряду вопросов у нас с ним разные позиции, в частности касательно ЕГЭ и Болонского процесса. Например, я - убежденный сторонник этого процесса: двухуровневая система давно введена и успешно действует в нашем университете.

в: Если коротко, то в чем ее плюсы?

о: Болонский процесс - это способ обеспечения мобильности студента. А мобильность - гарант доступности образования, причем качественного: ведь мобильный студент выбирает не худшее образование, а лучшее, разве не так? В этом плане особенно важно реализовать Болонский процесс внутри страны, региона, отдельного города. Например, я публично предложил Виктору Антоновичу заключить соглашение о своеобразном Болонском процессе между МГУ и СПбГУ. Думаю, подобные действия вузов, которые готовы открыть двери для студентов и преподавателей учебных заведений аналогичного уровня, можно только приветствовать. Есть у СПбГУ договор о "взаимном опылении" и с Сибирским федеральным университетом: по тем специальностям, по которым уровень преподавания у нас примерно одинаков, мы договорились о взаимодействии. Чем больше будет подобных договоров между вузами, чем шире будут открыты двери не только для выезда за границу, но и для посещения отечественных вузов российскими же студентами - тем лучше. В общем, Болонский процесс нужно реализовать прежде всего внутри страны.

в: Мобильность - да, согласен. Но многие полагают, что четыре года бакалавриата - это мало. Например, тот же Садовничий считает, что для инженерных специальностей и ряда естественно-научных дисциплин все-таки нужен специалитет и пятилетка. "Говорю вам как математик: четыре меньше пяти", - заявил он на пресс-конференции перед открытием съезда. Что скажете?

о: Здесь он прав, действительно четыре меньше. Я, конечно, не математик, но школу-то в свое время закончил и считать умею. Так вот, я всегда полагал, что шесть больше пяти. Или вы не согласны со мной?

в: В том, что шесть больше пяти, согласен. Но четыре-то меньше...

о: А почему мы должны говорить о четырех? Магистратура плюс бакалавриат - это шесть лет. В нашем университете есть соответствующий опыт преподавания естественно-научных дисциплин: физики, биологии, математики. Шестилетняя программа обучения! И спорить с тем, что шесть лучше, чем пять или четыре, я не буду. Бессмысленное занятие.

в: А как сильно различаются ваши позиции в вопросе о ЕГЭ?

о: Достаточно сильно. Я понимаю, что у ЕГЭ много проблем, что тесты следует совершенствовать, что при проведении этого экзамена, безусловно, имеют место нарушения. Но нужно не ЕГЭ критиковать, а сравнить его с действовавшей доныне процедурой, которая уже многие годы существует, но в отличие от ЕГЭ усовершенствовать ее нельзя.

в: Почему?

о: А потому, что ее фактически нет, этой процедуры. Есть полная свобода в приеме. Этот порядок ведь нигде толком не прописан. Он непонятен, неизвестен, индивидуален, бесконтролен. И попытки ввести какие-то правила, естественно, встречают сопротивление. Понимаете, критиковать правило легко потому, что оно есть и с ним можно спорить. А критиковать отсутствие правила невозможно, потому что его нет. А значит, практически невозможно отследить, насколько оно хорошо выполняется: ведь его же нет! Вот существующий порядок - это скорее сложившийся обычай, не прописанный нигде. Тянется билет: как он тянется, где он тянется... Как хранятся билеты, кто и как их составляет и раздает, кто контролирует, кто при этом присутствует... В каждом вузе - по-своему и по-разному. Но то, что это не единый порядок и он открывает возможности для многих злоупотреблений, - безусловно.

Так вот, помимо решения других проблем ЕГЭ решает и проблему доступности образования. Это возможность, не приезжая и не тратя деньги, поступить в вуз другого региона. Это возможность не платить репетиторам. Это, извините, спокойствие: многие ведь не пускают детей поступать в вузы только потому, что опасаются последствий тех эмоциональных перегрузок, которые ребята испытывают, получая "двойку" на вступительном экзамене.

Так что старую систему уже не изменишь, а ЕГЭ мы с вами сможем совершенствовать.

в: Как? Улучшить сами тесты?

о: И сами тесты, и порядок проведения. Придумаем что-то новое. Главное - чтобы были ясные, понятные и открытые правила, которые можно критиковать и совершенствовать, а не просто слова о том, что действующая процедура хороша. В конце концов она позволяет делать выбор и при этом не аргументировать, почему ты выбрал именно этого молодого человека, а не того. Ведь так?

в: А вот Виктор Антонович предлагает разделить школьную аттестацию и ЕГЭ. Ваше мнение?

о: Простите, но не вижу в этом смысла. Наоборот, школьникам сейчас дали возможность испытывать стрессы и психологические перегрузки не дважды за лето, а один раз. И что, надо опять заставить их переживать и дрожать от страха дважды? Я бы понял, если бы ЕГЭ сдавать два раза, это другое дело. Кто хочет, может попробовать второй раз ЕГЭ написать. В этом есть логика. Потому что, согласитесь, сегодня школьники сдают экзамены вовсе не для того, чтобы просто получить аттестат, а для того, чтобы поступать потом в вуз. И если им предложить на выбор: школьные экзамены или ЕГЭ, и при этом они будут точно знать, что без ЕГЭ в вуз не примут, скажите, кто из них пойдет сдавать экзамены?

в: Считанные единицы.

о: Но тогда зачем же их принуждать сдавать еще что-то помимо ЕГЭ? Не надо устраивать двойного стресса.

в: Как у вас обстоят дела с переводом студентов-платников на вакантные бюджетные места?

о: Вы ведь слышали официальные данные: в российских вузах имеется 91 тысяча вакантных мест, а переводить будут только 25 тысяч студентов. Это значит, что остается ни много ни мало 66 тысяч вакантных мест. Если учитывать, что все они обеспечены госфинансированием, то значит, из бюджета финансируются "мертвые души". Правильно ли это? Не уверен.

в: А что делать? Ведь эти места образовались в результате отчисления нерадивых студентов...

о: Совершенно верно - то есть тех, которые учатся на "двойки". Но ведь мы же не отчисляем с бюджетного отделения тех, кто учится на "тройки". Во всех вузах есть студенты, которые получали "двойки", пересдавали, некоторые и по нескольку раз, многие находятся под угрозой отчисления. Но при этом все они остаются на бюджете. Рядом же учатся студенты платных форм обучения, которые имеют одну "тройку" за все время учебы, но перевестись на бюджет не могут. Здесь налицо какая-то странность, которую явно пора устранить.

в: Тем не менее президент заявил о том, что переводить надо только тех, кто хорошо успевает, а Минобрнауки рекомендовало вузам внести соответствующие изменения в уставы и переводить тех, кто четыре сессии учится без троек...

о: Да, президент предложил, а министерство рекомендовало. Но, может быть, надо думать о том, чтобы двигаться вперед и переводить тех, у кого есть "тройки"?

в: Вы так считаете?

о: Я считаю, что об этом следует подумать. Вообще, существует такой мировой вузовский опыт формирования бюджетного отделения. Например, на него поступили 150 человек и столько же приняли на платное. Прошел год - все триста студентов выстраиваются в рейтинге, и первые сто пятьдесят остаются на бюджетном отделении, при этом не важно, кто на какое отделение поступал год назад. Вот это, на мой взгляд, наиболее близкая к идеалу форма.

в: И все-таки, когда соответствующие изменения могут быть внесены в устав вашего вуза?

о: Не знаю, надо ли нам вносить изменения именно в устав, но в локальные акты - нужно точно. На последнем ректорском совещании в присутствии деканов я дал соответствующие поручения проректору по учебной работе. Он готовит свои предложения. По результатам зимней сессии мы переводили только тех студентов, которые учатся на отличные оценки. Другое дело - сколько сессий. На одном факультете - одна, на другом - по результатам четырех сессий.

в: Вот у вас как! А вот в МГУ, насколько я знаю, был одинаковый для всех порядок: четыре сессии на "отлично". А у вас, получается, пофакультетная дифференциация...

о: Именно так. Например, на факультете международных отношений - четыре сессии на "отлично", на факультете менеджмента - три, есть и такие, где одна сессия.

в: Более неформальная система.

о: Думаю, да. Потому что мы понимаем, что и оценки, которые получают студенты на разных факультетах, разные. Где-то очень много отличников, где-то хватает троечников. Например, на моем юрфаке даже на государственных экзаменах до трети студентов получают "двойки".

в: Ну еще бы. Это ведь особый факультет: можно сказать, кузница кадров для управления страной (напомним, что юрфак СПбГУ закончили президент и премьер-министр России. - "Известия"), поэтому там и требования такие...

о: На разных факультетах были установлены разные правила. И сейчас, унифицируя этот процесс, мы будем стараться сохранять свободу факультетов. На ректорском совещании я предложил не позже следующей зимней сессии перейти на формирование бюджетного контингента таким образом, чтобы по результатам перевода не оставалось вакантных мест.

в: Значит, чтобы не финансировать "мертвые души", будете переводить и троечников?

о: Я поставил вопрос именно так. Но, чтобы это было реализовано, нужно решение Ученого совета. Я - ректор, и у меня там всего один голос...